Моя Люсия шла одна,
Росою вся окроплена,
Подол был поднят, и я смог
Увидеть стройность длинных ног,
Что исполняли, столь чисты,
Роль обнажённой прямоты.
Но зависть занавеса мне
Мешала пьесу зреть вполне.