Отвергнут, сел печально я
У серебристого ручья,
К Любви ладони протянул,
И, горе выплакав, заснул.
Вдруг вижу, подошла во сне
Фигура стройная ко мне
В сиянье девственного лика.
На ней спартанская туника,
И с тетивой шелковой лук
С плеча спускался, сребродуг.
Зефир игривый от тоски
Ласкал ей прядей завитки.
А ножки были так желанны,
Как у охотницы-Дианы,
Когда бежит она, быстра,
Являя розовость бедра.
Тут бросился лобзать я ту
Заманчивую наготу,
Но дева миртовым прутом
Мне погрозила, а потом
Сказала: «Геррик, ты не люб,
Прочь, для любви ты слишком груб».

Примечание:
Здесь Геррик подражает очаровательному эпизоду
из «Энеиды» Вергилия (II. 315-320), в котором Эней
встречается с Венерой:
«Мать явилась ему навстречу средь леса густого,
Девы обличье приняв, надев оружие девы
Или спартанки, иль той Гарталики фракийской, что мчится
Вскачь, загоняя коней, настигая крылатого Эвра.
Легкий лук за плечо на охотничий лад переброшен,
Отданы кудри во власть ветеркам, свободное платье
Собрано в узел, открыв до колен обнаженные ноги».
(Перевод в лат. С. Ошерова)
Хотя речь в стихотворении Геррика идёт о богине Диане-охотнице.