443. Дворец Оберона

Мой Шапкот, после пира взор
Твой узрит фей чудесный двор,
Где полупьяный Оберон
Направился, покинув трон,
К постели Мэб, что там лежит,
Приняв величественный вид.
Погаснет свет, сомкнутся очи,
Им и тебе – спокойной ночи.

Как шмель с нектаром в брюшке, красный
Как вишня, от обжорства страстный,
Спешит он к Мэб, вином согретый,
Хотя и отрицает это.
Страсть глуховата; он блудлив,
Остёр как шип, нетерпелив,
В глазах огонь; он жала ос
Бросает в эльфов для угроз -
То знак для стражников в палаццо:
«Пусть ненавидят, но боятся».
Вино толкает Оберона:
Бежит по роще он влюблённо
Сквозь сумерки; ускорив ход,
Охрана позади идёт.
Искусно это многоножье
Пересекало бездорожье;
Под свет улиток у ольхи
Перебирались через мхи,
Что словно губки пухловаты,
И мягче лемстерова злата;
Они в искристых огоньках,
Как у невест на их венцах,
Иль будто росные кристаллы,
Что лунной ночью заблистали.
На этих кочках все цветы
Под солнцем и дождём чисты,
Но сумасбродными растут,
Как будто сам Эрот был тут;
Иль Кифереи поясок,
Всё здесь соблазном обволок.
Коров божественней дыханье,
Чем ветра нежное лобзанье:
Молочным жемчугом их вздох
Ложится на шелковый мох.
Вздох обезьян и мускус мух:
Их запах слаще медовух,
И словно ладан здесь, и там;
Курится всюду по углам,
Весь мозаичный дивный двор,
Украсил карточный ковёр,
Здесь бубны, черви, пики, трефы
Перетасованы у нефа.
Здесь много карт, костей игральных,
Безглазых, порченных и сальных,
Лежат поблизости; в подвале
Полы отличные настлали,
Где зубы белок и детей,
И жабий камень - без щелей
В квадрат уложены. Камедь
На сливе искрилась как медь.
Искусно вставлены в оправу
Больные ногти, от сустава
Отпавшие, и бородавки,
Что эльфы принесли из лавки.
И родинку у девы скромной
Украв, украсили укромный
Священный вход; внутри прихожей -
Змеи синеющая кожа;
Бордюр – блестящие глазки
Хвоста павлина, плавники
Летающей форели; вот
Серебряные пенсы - в рот
Младенцу каждый их кладёт.
Гнилушки, светляки, солома,
Чешуек рыбьих блеск знакомый,
Улиток мягкое свеченье –
Всё служит здесь для освещенья.
Ни взгляды солнца из-за туч,
И ни другой сверхяркий луч,
Не шарят в зале; здесь смягчённый,
И многократно отражённый
От всех алмазов слабый свет -
Когда ни дня, ни ночи нет.
При этом свете Оберон
Блуждать закончил; видит он,
Мэб стала смуглой под луной,
Нежна как цыпочка весной.
На одуванчики ложится
Миниатюрная царица,
В покорный погружаясь пух,
Что пузырями пышно вспух.
А простыня из оболочки,
В которой иль сынок, иль дочка
Родиться могут: это знак –
Дитя по жизни будет благ.
Два одеяла с бахромой,
И с тонкой газовой тесьмой,
И шерстяной, с начёсом, плед,
Что губкой впитывает свет
Луны, изысканной богини,
Подобной облаку в гордыне.
В постели Мэб, а сверху круг
Прядёт заботливый паук,
И занавес из паутины
От потолка спустился длинный;
Висит свободно, будто он,
Совсем нигде не закреплён.
Его кайма из тонкой плевы,
Когда её лишатся девы:
А чистый жемчуг – слёз крупицы
Из глаз восхИщенной девицы,
Что тяжко дышит, извиваясь,
Любви всем телом отдаваясь.
Он взял для музыки придворной
Крик дефлорации притворный,
Который в эльфах бередит
Их ненасытный аппетит.
Король раздет; клич комара
Прогнал всех эльфов до утра.
И завладела Мэб, шаля,
Огромной «крошкой» короля.
И будет все, как и досель:
Прядётся, как должна, кудель.

Примечания:

Мой Шапкот… – Томас Шапкот из Эксетера,
друг Геррика, девонширский адвокат.
Где полупьяный Оберон… – Оберон – король
эльфов из комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь».
В европейских средневековых мифах король эльфов,
сын феи Морганы и Юлия Цезаря.
К постели Мэб…– Мэб – королева фей.
Пусть ненавидят, но боятся… – Перефраз знаменитой
латинской поговорки: «Oderint dum metuant – пусть ненавидят,
лишь бы боялись» . …лемстерова злата… – Так называли знаменитую
«лемстеровскую шерсть», которую производили в городе Леоминстер,
графство Хервордшир (Англия).
Иль Кифереи поясок… – Киферея – одно из имён Афродиты (
Венеры). От острова Кифера, одного из центров культа Афродиты
Серебряные пенсы – в рот // Младенцу каждый их кладёт.
– Во многих странах существовал обычай: сразу после рождения
ребёнку, ещё красному от крови, клали на счастье серебряную
монетку в рот или в руку.
А простыня из оболочки…. – Имеется в виду «оболочка плода».
В чреве матери плод окружает водная оболочка, которая
предохраняет ребёнка от инфекции. Кроме того воды скапливаются
в верхней части оболочки, где находится голова плода, и таким
образом оболочка давит на шейку матки, чтобы она шире
раскрылась и пропустила ребёнка. Если оболочка не разорвалась,
то ребёнок, который выжил в этом случае, считается счастливым.
Про него говорят, что «родился в рубашке».