Опущенные шторы, пол метённый,
Боярышник и розмарин лежат
На ложе, где лежу я, и кружат
Там тени от плюща – узор сплетённый.
Он надо мной склонился, угнетённый,
Я слышала, его слова дрожат:
«О бедное дитя!» - он сник, зажат,
Он плачет, знаю, в тишине бездонной.
Не приподнял он саван – посмотреть
Моё лицо, мою не взял он руку,
Подушки мне под голову не взбил;
Увы, живой меня он не любил,
А мёртвой – пожалел; что ж, знать не мука,
Что тёплый он, меня ж сковала смерть.